Хрюн Моржов
Заблокирован
- Регистрация
- 1 Сен 2006
- Сообщения
- 637
- Реакции
- 747
- Баллы
- 245
Согласитесь, что свисток инспектора ГИБДД, его жезл, направленный из всего потока автомобилей именно на вас, почти всегда ввергают в панику. Потеют ладони, дыхание учащается, вы лихорадочно окидываете внутренним взглядом себя, свои документы, свою машину со стороны и думаете, думаете, — к чему же этот тип может придраться?
Если за нарушение (или просто так) вас останавливает сотрудник ГИБДД, которого я позволю себе далее любовно называть гаишником, не считайте, что все кончено — все только начинается. Всегда исходите из того, что гаишники тоже люди, и не думайте, что именно вас ему не хватает для плана по штрафам или для пополнения семейного бюджета.
Если вы знаете, что виноваты, не ждите его за рулем, на что вы имеете полное право, а идите к нему сами. И идите не как баран на бойню, траурно и обреченно, а идите не заискивая, как к другу, которого вы сто лет не видели. Удивите его чем-нибудь! Поймите его, встаньте на его место — целый день в шуме, гаме и дыме стопорить балбесов вроде вас и всякий раз слышать одно и то же, канючащее: «Да я не видел, да он меня подрезал, да я больше не буду...»
Скучно, господа, скучно! Во что бы то ни стало надо выбиться из этого ряда, и успех вам гарантирован. Kaк?
Общение с гаишником — крохотная, хотя и очень специфическая часть общения людей вообще, но здесь вы имеете преимущество, потому-то удивить гаишника совсем несложно, так как все нарушители разговаривают с ним примерно одинаково — либо канючат, либо суют деньги «без квитанций», либо намекают на свои обширные связи в милицейских кабинетах, либо обещают то, что якобы могут для него сделать. Намеки и угрозы оставьте на самый крайний случай, все остальное из перечисленного арсенала — на второй, а на первый — обязательно удивите его!
Однажды я так жестоко опаздывал на заграничный рейс, что, выйдя из машины, встал перед лейтенантом ГАИ на колени и в отчаянии прочитал ему перефразированного Байрона: «Когда спустилась мгла кругом, и ночь мой разум охватила, когда неверным огоньком едва надежда мне светила, когда друзья бросают нас, и мы затравлены враждою, лишь ты был в тот жестокий час моей немеркнущей звездою!..»
При этом я размахивал руками, завывал. Он в первую секунду нахмурился, потом обалдел, а потом рассмеялся и отпустил меня.
Невозможно забыть старшего сержанта Головко, спрятавшего мотоцикл в кустах на 126-м километре Симферопольского шоссе и затаившегося в кустах с биноклем (!) в самом «уловистом» месте.
Я нарушил так нагло и так много чего, что у него тряслись руки, когда он искал по карманам дырокол. Я, естественно, обреченно молчал: это была третья «дырка», сейчас он
увидит это, отберет у меня права.
— Старший сержант Головко? — услышал я голос незабвенного моего шефа по АЗЛК
Диамара Александровича Острина — академика «контактных наук», человека умеющего
нестандартно мыслить и поступать.
Дырокол замер в руках блюстителя.
— Откуда вы знаете мою фамилию?
— Знаю, знаю, потому что перед поездкой я звонил (следовали имя и фамилия тогдашнего
начальника ГАИ СССР). Вот еду, говорю, Толя, на юг, на испытания, а он мне отвечает: «Там
на посту ГАИ в пункте Ненашево служит хороший сержант... Головко, кажется, его фамилия,
имей в виду...»
Простодушное лицо сержанта в продолжение монолога Острина раза три сменилось с восторженного на недоверчивое и обратно: «Солидный, седой человек, одет по-столичному: врет, не врет? Машина из Москвы, номер „проба", причем с двумя нулями, простым такие не дают... А вдруг не врет?!»
Дырокол под ликование моей души исчез, и через пять минут мы поехали дальше.
— Откуда вы его знаете? — завопил я тут же.
— А я его вовсе не знаю. Просто в коляске мотоцикла фуражка лежала околышем кверху,
а на нем написано химическим карандашом: «Головко».
— А пост Ненашево?
— Так мы же его незадолго до сержанта проезжали, откуда же он еще может быть?
Но настоящее потрясение ждало меня на обратном пути, когда на том же месте я, уверенный, что «снаряд дважды в одну воронку не попадает», нарушил так же нагло, но был остановлен уже другим сержантом. И дырокол так же дрожал в его руке. И я так же безнадежно молчал. И так же подошел мой шеф — великий шеф:
— Как Миша Рогов поживает? — вежливо осведомился он.
— Старший лейтенант Рогов в настоящее время болен, — отрапортовал сержант, и
дырокол так же замер в его руке.
— Я тут обещал ему кое-что, — с облегчением от болезни лейтенанта сказал мой шеф,
по-хозяйски вытащив мои многострадальные права из его рук, и кивнул мне в сторону машины:
— Принеси комплект номер один.
Я рванул за «джентльменским набором», который каждый испытатель держит в бардачке: ремень вентилятора, свеча, лампа фары, бегунок. Подал его шефу.
— Передай это Мише Рогову, жаль, что он болен, а то бы заехали. Будь здоров, сержант, и
еще привет твоему другу Головко.
— Ну а откуда же вы знаете какого-то Рогова?! — заорал я в полном восторге, лишь
только захлопнулись дверцы.
Шеф вытянулся на сиденье с удовольствием и, улыбаясь, держал паузу:
— Ты вот, когда права свои от Головко получил, обос... от радости и в машину побежал,
верно? А я еще с человеком поговорил, порасспросил его, кто начальник поста, как его зовут,
всегда же пригодится...
Это то, что касается общения, так сказать, каждодневного. Но вы должны знать и о другом общении.
К великому сожалению, коммерциализация не обошла и органы МВД, в том числе и ГИБДД. Не буду утверждать, что продаются все, но если очень захотеть, то права, сделанные по всей форме, можно сегодня купить за 500 — 700 долларов. Если же вы решили сдавать правила и вождение даже после прохождения обучения на курсах, то для гарантии сдачи с первого раза это обойдется по 100 долларов за то и другое. А недавно меня потряс откровениями один следователь. В теплой дружеской компании он обмолвился информацией: если вы совершили аварию, в которой погибли один-два человека, то откупиться от закона и остаться на свободе вам будет стоить 10-12 тысяч долларов. Но это уже не ГИБДД, это следственные органы.
Вот такие грустные дела. Не умеешь — не нарушай (Закон — тайга!)
Гаишников следует гладить по головке лишь тогда, когда ты виноват. Но бывает масса случаев, когда виноваты они, инспекторы. Вернее, не виноваты, а качают права, инкриминируют вам то, чего вы не совершали, или превышают свои полномочия, нарушая тем самым закон. Что делать здесь?
Ответ не простой, потому что палитра таких случаев велика, и в каждом из них нужно вести себя по-разному.
Для разминки — случай самый простой: инспектор утверждает, что вы нарушили правила в то время, как вы абсолютно уверены, что вы их не нарушали. Например, он утверждает, что вы не включили «мигалку» при повороте. А вы ее включали, но теперь, при остановке, она, естественно, у вас выключена, и доказать обратное невозможно. Что делать?
Два варианта. Первый — спокойный: ничего не подписывайте, делайте все, что требует инспектор, кроме того, чтобы отдавать ему ключи от машины или техпаспорт на нее — это ваша собственность. Объясните ему спокойно, что вы с ним категорически не согласны, что поедете сейчас в ГИБДД, напишете на него телегу-заявление, что не пожалеете на это времени и сил. Можете намекнуть, что у вас есть опытный адвокат и так далее, в том же духе. Скорее всего, этого хватит в крупных городах, где хоть какой-то порядок есть, он не станет с вами связываться. Ему гораздо проще настричь шерсти с других баранов.
Второй вариант — жесткий: вы подлетаете к своей машине, включаете «мигалку» и тотчас хватаете за лацканы ближайших прохожих: «вы видели? Мигает? Видели? Дайте мне ваш телефон, вы сможете подтвердить?»
Теперь уже гаишнику придется доказывать, что все это вы сфальсифицировали, а подтвердить это он сможет вряд ли. Скорее всего, обалдев от вашей наглости и поняв, что имеет в вашем лице головную боль, он вас отпустит.
Случай посложнее — произвол. Тут тоже лучше привести примеры.
Еду я как-то, весело, с музыкой по Садовому кольцу. Естественно, наружные звуки до меня не долетают, и поэтому требование следующего за мной гаишника остановиться «номеру такому-то» я не слышу. Слышу только третий его заход: «Номер... остановитесь, е... твою мать!»
Останавливаюсь, отдаю в милицейские руки все имеющиеся у меня документы и опрашиваю проходящих мимо меня людей:
— Вы слышали, как из этой «канарейки» только что на пол-Москвы ругались матом?
Слышали, конечно, все, и пара человек дают мне свои координаты. Когда с ними я возвращаюсь к гаишнику, на него жалко смотреть. «Не губи!» — говорит весь его облик. Впору мне взять с него штраф.
Поверьте: инспектора ГИБДД, такие всемогущие и неуязвимые на дорогах, на самом деле люди очень зависимые, потому что прилично зарабатывают на «баранах» и за свое место очень и очень держатся.
А поскольку «верхи» имитируют борьбу со злоупотреблениями в своих рядах перед населением, то регулярно своим «низам» вламывают — тем, на кого есть повод. Этот-то повод вы и можете дать. Не надо только жалеть времени и сил для наказания хама. Это цепная реакция: наказав одного, другого, каждый из нас расчищает путь и другим, и себе, в конечном счете, потому что через какое-то время вы опять с тем хамом встретитесь. И если он напичкан вашими, моими, его деньгами, то вам в другой раз придется заплатить за свое же бездействие гораздо больше. Оплачивая его хамство, вы стимулируете свое бессилие. И — наоборот.
(с) Ю. В. Гейко "Автоликбез"
__________________
Если за нарушение (или просто так) вас останавливает сотрудник ГИБДД, которого я позволю себе далее любовно называть гаишником, не считайте, что все кончено — все только начинается. Всегда исходите из того, что гаишники тоже люди, и не думайте, что именно вас ему не хватает для плана по штрафам или для пополнения семейного бюджета.
Если вы знаете, что виноваты, не ждите его за рулем, на что вы имеете полное право, а идите к нему сами. И идите не как баран на бойню, траурно и обреченно, а идите не заискивая, как к другу, которого вы сто лет не видели. Удивите его чем-нибудь! Поймите его, встаньте на его место — целый день в шуме, гаме и дыме стопорить балбесов вроде вас и всякий раз слышать одно и то же, канючащее: «Да я не видел, да он меня подрезал, да я больше не буду...»
Скучно, господа, скучно! Во что бы то ни стало надо выбиться из этого ряда, и успех вам гарантирован. Kaк?
Общение с гаишником — крохотная, хотя и очень специфическая часть общения людей вообще, но здесь вы имеете преимущество, потому-то удивить гаишника совсем несложно, так как все нарушители разговаривают с ним примерно одинаково — либо канючат, либо суют деньги «без квитанций», либо намекают на свои обширные связи в милицейских кабинетах, либо обещают то, что якобы могут для него сделать. Намеки и угрозы оставьте на самый крайний случай, все остальное из перечисленного арсенала — на второй, а на первый — обязательно удивите его!
Однажды я так жестоко опаздывал на заграничный рейс, что, выйдя из машины, встал перед лейтенантом ГАИ на колени и в отчаянии прочитал ему перефразированного Байрона: «Когда спустилась мгла кругом, и ночь мой разум охватила, когда неверным огоньком едва надежда мне светила, когда друзья бросают нас, и мы затравлены враждою, лишь ты был в тот жестокий час моей немеркнущей звездою!..»
При этом я размахивал руками, завывал. Он в первую секунду нахмурился, потом обалдел, а потом рассмеялся и отпустил меня.
Невозможно забыть старшего сержанта Головко, спрятавшего мотоцикл в кустах на 126-м километре Симферопольского шоссе и затаившегося в кустах с биноклем (!) в самом «уловистом» месте.
Я нарушил так нагло и так много чего, что у него тряслись руки, когда он искал по карманам дырокол. Я, естественно, обреченно молчал: это была третья «дырка», сейчас он
увидит это, отберет у меня права.
— Старший сержант Головко? — услышал я голос незабвенного моего шефа по АЗЛК
Диамара Александровича Острина — академика «контактных наук», человека умеющего
нестандартно мыслить и поступать.
Дырокол замер в руках блюстителя.
— Откуда вы знаете мою фамилию?
— Знаю, знаю, потому что перед поездкой я звонил (следовали имя и фамилия тогдашнего
начальника ГАИ СССР). Вот еду, говорю, Толя, на юг, на испытания, а он мне отвечает: «Там
на посту ГАИ в пункте Ненашево служит хороший сержант... Головко, кажется, его фамилия,
имей в виду...»
Простодушное лицо сержанта в продолжение монолога Острина раза три сменилось с восторженного на недоверчивое и обратно: «Солидный, седой человек, одет по-столичному: врет, не врет? Машина из Москвы, номер „проба", причем с двумя нулями, простым такие не дают... А вдруг не врет?!»
Дырокол под ликование моей души исчез, и через пять минут мы поехали дальше.
— Откуда вы его знаете? — завопил я тут же.
— А я его вовсе не знаю. Просто в коляске мотоцикла фуражка лежала околышем кверху,
а на нем написано химическим карандашом: «Головко».
— А пост Ненашево?
— Так мы же его незадолго до сержанта проезжали, откуда же он еще может быть?
Но настоящее потрясение ждало меня на обратном пути, когда на том же месте я, уверенный, что «снаряд дважды в одну воронку не попадает», нарушил так же нагло, но был остановлен уже другим сержантом. И дырокол так же дрожал в его руке. И я так же безнадежно молчал. И так же подошел мой шеф — великий шеф:
— Как Миша Рогов поживает? — вежливо осведомился он.
— Старший лейтенант Рогов в настоящее время болен, — отрапортовал сержант, и
дырокол так же замер в его руке.
— Я тут обещал ему кое-что, — с облегчением от болезни лейтенанта сказал мой шеф,
по-хозяйски вытащив мои многострадальные права из его рук, и кивнул мне в сторону машины:
— Принеси комплект номер один.
Я рванул за «джентльменским набором», который каждый испытатель держит в бардачке: ремень вентилятора, свеча, лампа фары, бегунок. Подал его шефу.
— Передай это Мише Рогову, жаль, что он болен, а то бы заехали. Будь здоров, сержант, и
еще привет твоему другу Головко.
— Ну а откуда же вы знаете какого-то Рогова?! — заорал я в полном восторге, лишь
только захлопнулись дверцы.
Шеф вытянулся на сиденье с удовольствием и, улыбаясь, держал паузу:
— Ты вот, когда права свои от Головко получил, обос... от радости и в машину побежал,
верно? А я еще с человеком поговорил, порасспросил его, кто начальник поста, как его зовут,
всегда же пригодится...
Это то, что касается общения, так сказать, каждодневного. Но вы должны знать и о другом общении.
К великому сожалению, коммерциализация не обошла и органы МВД, в том числе и ГИБДД. Не буду утверждать, что продаются все, но если очень захотеть, то права, сделанные по всей форме, можно сегодня купить за 500 — 700 долларов. Если же вы решили сдавать правила и вождение даже после прохождения обучения на курсах, то для гарантии сдачи с первого раза это обойдется по 100 долларов за то и другое. А недавно меня потряс откровениями один следователь. В теплой дружеской компании он обмолвился информацией: если вы совершили аварию, в которой погибли один-два человека, то откупиться от закона и остаться на свободе вам будет стоить 10-12 тысяч долларов. Но это уже не ГИБДД, это следственные органы.
Вот такие грустные дела. Не умеешь — не нарушай (Закон — тайга!)
Гаишников следует гладить по головке лишь тогда, когда ты виноват. Но бывает масса случаев, когда виноваты они, инспекторы. Вернее, не виноваты, а качают права, инкриминируют вам то, чего вы не совершали, или превышают свои полномочия, нарушая тем самым закон. Что делать здесь?
Ответ не простой, потому что палитра таких случаев велика, и в каждом из них нужно вести себя по-разному.
Для разминки — случай самый простой: инспектор утверждает, что вы нарушили правила в то время, как вы абсолютно уверены, что вы их не нарушали. Например, он утверждает, что вы не включили «мигалку» при повороте. А вы ее включали, но теперь, при остановке, она, естественно, у вас выключена, и доказать обратное невозможно. Что делать?
Два варианта. Первый — спокойный: ничего не подписывайте, делайте все, что требует инспектор, кроме того, чтобы отдавать ему ключи от машины или техпаспорт на нее — это ваша собственность. Объясните ему спокойно, что вы с ним категорически не согласны, что поедете сейчас в ГИБДД, напишете на него телегу-заявление, что не пожалеете на это времени и сил. Можете намекнуть, что у вас есть опытный адвокат и так далее, в том же духе. Скорее всего, этого хватит в крупных городах, где хоть какой-то порядок есть, он не станет с вами связываться. Ему гораздо проще настричь шерсти с других баранов.
Второй вариант — жесткий: вы подлетаете к своей машине, включаете «мигалку» и тотчас хватаете за лацканы ближайших прохожих: «вы видели? Мигает? Видели? Дайте мне ваш телефон, вы сможете подтвердить?»
Теперь уже гаишнику придется доказывать, что все это вы сфальсифицировали, а подтвердить это он сможет вряд ли. Скорее всего, обалдев от вашей наглости и поняв, что имеет в вашем лице головную боль, он вас отпустит.
Случай посложнее — произвол. Тут тоже лучше привести примеры.
Еду я как-то, весело, с музыкой по Садовому кольцу. Естественно, наружные звуки до меня не долетают, и поэтому требование следующего за мной гаишника остановиться «номеру такому-то» я не слышу. Слышу только третий его заход: «Номер... остановитесь, е... твою мать!»
Останавливаюсь, отдаю в милицейские руки все имеющиеся у меня документы и опрашиваю проходящих мимо меня людей:
— Вы слышали, как из этой «канарейки» только что на пол-Москвы ругались матом?
Слышали, конечно, все, и пара человек дают мне свои координаты. Когда с ними я возвращаюсь к гаишнику, на него жалко смотреть. «Не губи!» — говорит весь его облик. Впору мне взять с него штраф.
Поверьте: инспектора ГИБДД, такие всемогущие и неуязвимые на дорогах, на самом деле люди очень зависимые, потому что прилично зарабатывают на «баранах» и за свое место очень и очень держатся.
А поскольку «верхи» имитируют борьбу со злоупотреблениями в своих рядах перед населением, то регулярно своим «низам» вламывают — тем, на кого есть повод. Этот-то повод вы и можете дать. Не надо только жалеть времени и сил для наказания хама. Это цепная реакция: наказав одного, другого, каждый из нас расчищает путь и другим, и себе, в конечном счете, потому что через какое-то время вы опять с тем хамом встретитесь. И если он напичкан вашими, моими, его деньгами, то вам в другой раз придется заплатить за свое же бездействие гораздо больше. Оплачивая его хамство, вы стимулируете свое бессилие. И — наоборот.
(с) Ю. В. Гейко "Автоликбез"
__________________
Последнее редактирование:
:closep: